Партпассив

Почему в КПРФ побеждает соглашательский уклон

«Руководство КПРФ сместило всё бюро Московского горкома во главе с депутатом Госдумы Владимиром Уласом «за нарушение партийной дисциплины». Ранее аналогичной кардинальной зачистке и по той же официальной причине подверглась санкт-петербургская организация КПРФ. За этой казённой формулировкой скрывается желание консерваторов во главе с Геннадием Зюгановым избавиться от модернистского крыла, лидером которого является первый зампред ЦК ПРФ Иван Мельников. Зюгановцы довольствуются ролью ветеранской партии, ностальгирующей по Иосифу Сталину, что, очевидно, вполне устраивает и Кремль. Сторонники Мельникова и Уласа хотят превратить её в современную левую партию европейского образца, способную реально возглавить народный протест в союзе с внесистемной леволиберальной оппозицией. Об идеологической борьбе двух направлений в крупнейшей оппозиционной партии страны рассуждает корреспондент «Нашей Версии».

На первый взгляд КПРФ представляет собой вполне монолитную, а точнее сказать, «твердокаменную» организацию. Зюганов, олицетворяющий партию в глазах обычного аполитичного россиянина, произносит всё те же тирады о возвращении к социализму, с тоской вспоминает Сталина, неутомимо критикует власть… То же самое в унисон с Зюгановым твердят и его коллеги-подчинённые по партии и думской фракции. За многие годы избиратели привыкли, что обличающие речи в исполнении партийных бонз уходят словно в песок. А попутно в силу естественных возрастных причин уходит и традиционный электорат КПРФ – пенсионеры, ностальгирующие по советским временам.

Однако в последние годы в КПРФ набирает силу и противоположная тенденция. Молодые энергичные региональные руководители возглавляют акции протеста, причём не чураясь союза со своими идеологическими противниками – либералами, говорят с избирателями на современном языке и используют новейшие технологии, демонстрируют верность интернационалистическим принципам. Короче, пытаются модернизировать КПРФ в духе современной левой европейской партии, адаптируя её к современным ценностям и тем самым подбирая ключи к новым протестным группам. Благодаря этому коммунисты начали добиваться невиданных прежде успехов на выборах в двух главных российских мегаполисах, и за них всё чаще отдают голоса молодые и люди среднего возраста. Кандидаты от КПРФ стали побеждать на выборах мэров крупных городов. Среди последних примеров – выборы мэров Братска и подмосковного Пущина, состоявшиеся 23 мая. И там и там победили кандидаты от КПРФ – предприниматель Александр Серов и 33-летний зампред Пущинского научного центра РАН Иван Савинцев…

Раскол на консерваторов и модернизаторов присутствует и на уровне руководства КПРФ. Фактический лидер левоуклонистов – бывший профессор мехмата МГУ Мельников. Его сторонниками в руководстве КПРФ считались председатель Комитета Госдумы по делам национальностей Валентин Купцов, член-корреспондент РАН Борис Кашин, секретарь ЦК по информационно-аналитической работе Олег Куликов и известный публицист Александр Фролов.

Столь же неформальным лидером консерваторов, подчёркивающих приоритетность «русского вопроса», что сближает их с националистами, и не приемлющих ни социал-демократизации партии, ни её сотрудничества с радикальной внесистемной оппозицией, является другой зампред ЦК КПРФ – академик сельскохозяйственных наук Владимир Кашин. Он возглавляет в партии штаб протестных действий, ежегодно производящий совершенно бессмысленные по результату массовые митинги, в которые как в песок уходит вся реальная протестная активность населения.

Консерваторами в руководстве КПРФ являются также секретарь ЦК по оргвопросам Валерий Рашкин, член президиума ЦК Валентин Романов и председатель Центральной контрольно-ревизионной комиссии (ЦКРК) Владимир Никитин. Зюганов, как опытный аппаратчик, использовал конкуренцию двух «крыльев» для упрочения контроля над партией. Однако при этом его собственные взгляды всегда были на стороне «державников», то есть правоуклонистов. Участники застолий с участием Зюганова знают, что ему намного ближе казачьи песни типа «Любо, братцы, любо…», чем «Интернационал». А это значит, что позиции модернистов в партии под началом Зюганова были обречены.

Первый показательный удар был нанесён в 2008 году. Его жертвой стала санкт-петербургская организация КПРФ, которая была объявлена рассадником неотроцкизма. На самом деле её вина состояла в том, что первый секретарь горкома КПРФ, бывший начальник бюро Ленинградского оптико-механического объединения Владимир Фёдоров, ориентировался на Мельникова и так же пытался осовременить партийные взгляды и действия.

Однако сказать прямо об этом консерваторы, разумеется, не могли. Поэтому в принятом ЦКРК постановлении «Об опасности неотроцкистских проявлений в КПРФ» питерские коммунисты были заклеймены как «группа, упорно сталкивающая КПРФ с победного ленинского на ложный троцкистский путь быстрой революции». А чтобы совсем уж очернить образ питерских левоуклонистов в глазах партийцев, Никитин заявил с трибуны, что неотроцкизм был якобы изобретён основателем ЦРУ Аленом Даллесом, а сейчас, дескать, «состоит на службе у НАТО».

Всё бюро Санкт-Петербургского горкома было отстранено, и новым руководителем санкт-петербургской организации КПРФ стал депутат Госдумы от Саратовской области Рашкин – один из главных партийных консерваторов, который отличился афоризмом: «Активных членов партии объединяет ясное понимание, что надо бороться, иначе будет революция». Фёдоров и ещё несколько известных коммунистов были изгнаны из партии, а ряд районных «первичек» КПРФ, вступившихся за него, полностью расформированы. Скатились вниз по аппаратной лестнице, лишившись мест в президиуме ЦК, и почти все представители лево-интернационалистского крыла в руководстве КПРФ – Куликов, Борис Кашин и Фролов.

Однако, как теперь стало ясно, это было лишь первое сражение. Второй удар консерваторы по модернизаторам нанесли теперь, спустя два года. Его главной жертвой явилось руководство столичной организации во главе с полковником ВВС Уласом. Ещё в 2004 году Мельников поддержал выдвижение в лидеры Московского горкома КПРФ преподавателя кафедры теории авиационных двигателей в Военно-воздушной инженерной академии имени Н.Е. Жуковского. Как выразился вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин, «Улас был близок Мельникову по менталитету – преподаватель, но не из числа привычных для Компартии обществоведов, не делавший традиционной партийно-номенклатурной карьеры и являющийся последовательным сторонником активизации работы среди интеллигенции». Если прежнее руководство столичной организации КПРФ привычно ориентировалось на пенсионерский электорат, то Улас стал инициатором создания Комитета защиты прав граждан, выступавшего против незаконного строительства элитных комплексов в исторически сложившихся районах, уничтожения парков, детских и спортивных площадок.

Отсюда последовали и успехи на выборах. Судите сами. До прихода Уласа результаты КПРФ с каждыми выборами неуклонно снижались (1995 год – 14,8%, 1999 год – 11,77%, 2003 год – 7,7%), зато в 2005 году она получила 16,8% голосов избирателей, а в 2007-м – 14%, причём на тех избирательных участках, где было придирчивое наблюдение, – более 60% голосов! КПРФ взяла четыре мандата, в то время как другие оппозиционные партии – «Яблоко», «Справедливая Россия», ЛДПР – не получили ни одного. Казалось бы, ЦК КПРФ должен на руках носить Уласа и воздавать ему почести. Однако на практике всё оказалось ровно наоборот. Разгон Московского горкома КПРФ прошёл по тому же сценарию, что и в Питере.

ЦКРК обвинила Уласа в «отсутствии политической зрелости, заигрывании с либералами и потакании проявлениям троцкизма». Под «троцкизмом» понималось стремление Уласа объединять усилия Московского горкома КПРФ по организации акций протеста с представителями «внесистемной», в том числе либеральной, оппозиции. Напрасно Улас пытался приводить исторические аргументы: «Если следовать решениям ЦКРК, то Мао Цзэдун, Че Гевара, да и Ленин до 1917 года – типичные неотроцкисты». Для Зюганова, пуще всего боящегося испортить отношения с Кремлём и тем самым лишиться неофициального статуса «системной оппозиции», вопрос с чересчур активным Уласом был предрешён. Президиум ЦК КПРФ принял решение распустить бюро Московского горкома партии. Карательные функции возложили всё на того же Рашкина, возглавившего «временную администрацию» в МГК КПРФ. По предварительной информации, «не справившемуся» Уласу предложено курировать в партии военно-патриотическое направление. Единственным человеком в руководстве КПРФ, который проголосовал против столь жёсткого решения по Московскому горкому КПРФ, стал, разумеется, Мельников.

То, что руководство КПРФ как огня сторонится реальных действий, видно хотя бы по ситуации с шахтёрами Кузбасса. Региональный лидер КПРФ Нина Останина поехала после трагедии на Распадской к своим избирателям в Кузбасс и стала активно организовывать акции протеста. И что же? Останину срочно отозвали из Кузбасса назад в Москву и... в срочном порядке направили с делегацией в Тунис и Марокко, где она по сей день и находится. Вот в Африке нужна для КПРФ депутат Останина, а не в Кузбассе.

Вице-президент Центра политических технологий Алексей Макаркин констатирует: «Зюганов и его окружение будут продолжать курс на существование КПРФ как «нишевой» партии, старающейся минимизировать конфликты с властями и ориентированной прежде всего на привычный для партии пенсионерский электорат. Нынешние процессы в КПРФ объективно выгодны российской власти. Партия замыкается в себе, её и без того ограниченные возможности по взаимодействию с другими оппозиционными силами становятся ещё меньшими. В этом случае даже резкая оппозиционная риторика КПРФ значительно менее опасна для власти – она будет доходить преимущественно до электоральных групп, и без того голосующих за коммунистов. В то же время «сталинистская» партия может выступать в качестве союзника власти, когда речь идёт об ужесточении внешнеполитического курса в отношении Запада, развитии связей с Китаем, Венесуэлой, Кубой».

По словам ведущего эксперта Центра политической конъюнктуры России Павла Салина, «питерское и московское отделения были для федерального руководства КПРФ как бельмо на глазу. Ведь их лидеры ориентировались не на Зюганова, а на Мельникова – второго по влиянию в КПРФ политика. Зюганов и его окружение последние несколько лет последовательно ведут серьёзное наступление на позиции мельниковцев. Внешним прикрытием этого наступления является пресловутая борьба с неотроцкистами.

В общем, всё как в любимые Зюгановым со товарищи сталинские времена. Как известно, только в 1929–1930 годах за троцкизм и прочие прегрешения из партии были исключены около 10,2% всех членов партии. Руководству КПРФ пока далековато до таких масштабов…»

7.06.2010.